Борис. Борис! Все пред тобой трепещет... И не уйдешь ты от суда мирского. Как не уйдешь от Божьего суда.
А.С. Пушкин
25 декабря 1991 года был обычный рабочий день, хмурый и неприветливый, как часто бывает в это время года. В обыденных предновогодних заботах, задерганные политиками всех мастей, запуганные предстоящим повышением цен, обнищанием и безработицей, потерявшие веру в любые идеи, мало кто из простых граждан Советского Союза задумывался над тем, что формально это последний день их Родины, одной из двух сверхдержав на нашей планете.
Растерянный, поникший, даже как будто сгорбившийся, Горбачев выступил с обращением по телевидению. Нельзя было без горечи смотреть на жалкого Президента Советского Союза, отрекавшегося от своего «престола», своими руками, а вернее, своей политикой и своим поведением разрушившего великую страну. И впрямь, как сказал Наполеон, убегая из России: «От великого до смешного один шаг».
Мне, наверное, как и многим, стало не по себе, когда я увидел на экране телевизора, как опускается флаг СССР и вместо него над Кремлем поднимается флаг России. Но какой России - той, которую в XVIII-XX веках уважали и боялись в Европе, которая во многом определяла политический климат во всем мире? Нет, это был флаг побежденной и униженной России, сброшенной с пье-
дестала великой державы. В этот трагический день говорил только побежденный Горбачев, победители - американцы, мечтавшие разрушить Советский Союз, и Ельцин - молчали.
Не было пушечных салютов, военных парадов, фейерверков, праздничных приемов. Объяснимо молчание американцев - они знали, что в создавшейся ситуации лучше промолчать, чтобы не обижать «друга Горбачева», который помог воплотить в жизнь их мечту. Почему торжество Б. Ельцина не выплеснулось наружу, трудно сказать - может, все-таки совесть мучила, а может быть, уже просто шло торжественное застолье. Рассказал же А. Коржаков, как после расстрела Белого дома в 1993 году пировали в Кремле в то время, когда еще не остыли трупы убитых.