Нарратив: сложные ситуации при донорстве органов
Dis aliter visumDis aliter visum (лат.) — боги решили иначе.
Вергилий, Энеида
23 июня 2008 г., около полудня,
госпиталь Нигуарда, Милан
Я, как обычно, торопливо иду по дороге на территории своего госпиталя. За мной следует медсестра в синем хирургическом костюме и внезапно обращается ко мне: «Доктор! Вы помните, что случилось десять лет назад?» Я слышу веселый голос и пытаюсь его узнать: «Доктор, я обращаюсь к вам. Вы помните, что произошло десять лет назад?» «Простите, вы разговариваете со мной?» — отвечаю я, присматриваясь к медсестре, с которой, право, не припомню, чтобы когда-либо встречался раньше. Продолжаю: «Я действительно не помню, что случилось десять лет назад!» В полном изумлении я смотрю на улыбающуюся мне медсестру и, все еще не понимая происходящего, говорю полный вздор: «Почему я должен знать, что произошло десять лет назад? Возможно, моя любимая футбольная команда «Интер» выиграла кубок УЕФА?» «Постарайтесь все же вспомнить, что произошло десять лет назад», — с улыбкой произносит медсестра, а я осторожно добавляю: «Полагаю в 1998-м случилось многое». «Десять лет назад, — снова начинает она, — моей маме пересадили замечательную печень, а вы рисковали своей жизнью, попав в страшную аварию».
В долю секунды я вспоминаю о той катастрофе 23 июня 1998 г. и тут же спрашиваю девушку: «Как сейчас чувствует себя твоя мама?» «Отлично, прекрасно выглядит. Вы хотели бы увидеть ее снова?» «Почему нет? Я был бы рад встретиться с ней, но почему за эти десять лет я ни разу ее не видел?» «Доктор, нам было стыдно за мою оплошность, поэтому мы были под наблюдением у других врачей, но мама всегда справляется о вас!» «Самое главное, чтобы у твоей мамы хорошо работала пересаженная печень», — добавляю я, улыбаясь. «Печень работает отлично», — с уверенностью произносит медсестра, тепло машет мне рукой и добавляет на прощание: «Спасибо, доктор, у вас действительно замечательные врачи!» А я размышляю над тем, что она сказала до этого, и пытаюсь понять, какую оплошность она имела в виду.
23 июня 1998 г., 5 часов утра,
автострада Брешиа–Милан [1]
Дремота может быть хороша, чтобы восстановить немного сил, которые потребуются для продолжения работы в операционной, а прибыть туда мы должны в 6:30 утра.
Мы выехали на автостраду Брешиа — Милан в 5:15 утра. В стандартных термоконтейнерах синего и белого цвета находились печень и поджелудочная железа, полученные от донора, умершего в результате геморрагического инсульта. Наш синий «Мерседес» мчался по встречной полосе, чтобы как можно скорее доставить нас и донорские органы в госпиталь Милана. Мой замечательный молодой коллега иранского происхождения по прозвищу Авиценна напомнил, что мы не ели уже почти сутки, поскольку должны были быстро подготовить все необходимое для предстоящего изъятия органов. Около 17 часов мы выехали в больницу Spedali Civili di Brescia. Как это часто бывает, начало эксплантации было отложено на несколько часов…
Возвращаясь в Милан, я задумался о том, как организовать подготовку органов на этапе back-table по прибытии, а также о возможности выпить кофе и съесть круассан перед началом трансплантации.
23 июня 1998-го был безоблачный солнечный день, и с первыми лучами солнца мы увидели холмы Брешии. Внезапно произошел сильный взрыв, затем — вспышка искр, за которой последовал пугающий скрежет металлических обломков, и я почувствовал жгучую боль в груди и шее, которая обрушилась на меня. Я помню свою последнюю мысль перед тем, как потерять сознание: «Господи, Ты создал это прекрасное голубое небо, помилуй меня».
Не помню, как долго я был без сознания. Я попытался выбраться из салона «Мерседеса», который превратился в месиво, но пульсирующая боль в груди не позволяла мне сдвинуться ни на сантиметр. Я видел, как на траве рядом с аварийной полосой лежал наш водитель. Слабым голосом он пытался позвать на помощь, набирая номер скорой помощи 118. Я полагал, что серьезно ранен, и начал бояться, что помощь прибудет слишком поздно. Затем появление моего молодого коллеги Авиценны, прихрамывающего, но идущего уверенно, придало мне сил, и я немного успокоился.
«Эй, док! Как твои дела? — произнес он твердым тоном. — Не волнуйся! Мне удалось дозвониться в операционную, чтобы отложить начало операции. Контейнеры с печенью и поджелудочной железой выпали из багажника и лежат на асфальте. К сожалению, мой телефон отключился, но я увидел, что один из водителей пытается вызвать нам помощь. Не двигайся!» «Хорошая шутка», — подумал я. — Этот восторженный простофиля хочет стать героем: сначала он звонит в операционную и только потом пытается вызвать помощь. Мы теряем время, ведь следующим донором могу стать я сам.
Инстинктивно я отбросил эту ужасную мысль апотропейным жестом вечно суеверного хирурга. Пронзительный рев клаксонов огромных грузовиков с прицепами, которые проезжали мимо нас без остановки и справа и слева, наводил ужас. Несколько грузовиков, как настоящие монстры, небрежно пронеслись мимо смятой машины, в которой я застрял посреди дороги, и пригрозили дать мне coup de graceCoup de grace (фр.) — последний, решающий удар, которым добивают умирающего из жалости; удар милосердия.
После некоторого колебания отважный Авиценна забрался в разбитую машину, повернул ключи, чтобы завести двигатель, и переместил ее метров на шесть, со средней полосы на аварийную.