Высокая распространенность заболеваний тазобедренного сустава у детей определяет медицинскую и социальную значимость проблемы их лечения. На долю дисплазии тазобедренного сустава, болезни Пертеса (БП) и юношеского эпифизеолиза головки бедренной кости (ЮЭГБК) приходится до 25% всех заболеваний опорно-двигательного аппарата у пациентов детского возраста (Куценок Я.Б. и др., 1992; Поздникин Ю.И. и др., 2002; Малахов О.А., Кралина С.Э., 2006).
Дисплазия тазобедренного сустава — самая частая из врожденных деформаций опорно-двигательного аппарата. Когда говорят о частоте этого страдания, то имеют в виду не только сформированный вывих бедренной кости, но и так называемую дисплазию тазобедренных суставов — врожденную их патологию в состоянии подвывиха, на фоне которого с развитием ребенка формируется вывих. Беккер отмечал, что «врожденным является не вывих, а дисплазия». Этот порок развития захватывает все элементы тазобедренного сустава: вертлужную впадину, головку бедренной кости с окружающими мышцами, связками, капсулой — и заключается в недоразвитии этих тканей. Формирующийся из дисплазии врожденный вывих бедра встречается у 5 на 1000 детей. Дисплазия тазобедренных суставов, по нашим данным, — порок еще более частый: он встречается у 16 на 1000 новорожденных. Частота врожденного вывиха бедра неодинакова в разных странах — это зависит от климатических, природных условий и от национальных обычаев. Односторонняя дисплазия встречается чаще, чем двусторонняя; при этом левосторонняя в 1,5–2 раза чаще правосторонней. У девочек дисплазия бедренной кости обнаруживается в 5 раз чаще, чем у мальчиков (Волков М.В., Дедова В.Д., 1980).
БП поражает детей и подростков, чаще в возрасте от 5 до 12 лет. Заболеваемость среди всех остеохондропатий составляет 0,5–17,7%, всех заболеваний суставов — 25%, но, по нашим данным, эти показатели значительно выше. Чаще болеют мальчики (72,2%), нежели девочки (27,8%), что мы связываем с их большей активностью в указанном возрасте. Двусторонний процесс отмечается в 6,9–40% случаев, односторонний — в 60–93,3%.
Довольно часто исходом указанных нозологических форм является развитие диспластичекого коксартроза (Крюк А.С., Соколовский А.М., 1982; Андрианов В.Л. и др., 1986; Тихоненков Е.С., 1987; Полозов Ю.Г., 1987; Шевцов В.И. и др., 2005; Кожевников О.В. и др., 2007; Тихилов Р.М., 2008).
Формирование ранних форм диспластического коксартроза отмечается от 10 до 80% случаев (Корж А.А., 1986; Кулиш Н.И. и др., 1990; Жаденов И.И., Ковалева И.Д., 2000; Назаренко Г.И. и др., 2005; Майоров А.Н., 2009).
Наряду с этим в структуре причин детской инвалидности на ортопедическую патологию приходится 18–19%, из которых заболевания тазобедренного сустава составляют от 16 до 24% (Зелинская Д.И., 1998; Скляренко Р.Т. и др., 2003; Соловьева К.С., Битюков К.А., 2003; Малахов О.А. и др., 2004). Эта печальная статистика указывает на важность и актуальность проблемы повышения качества и эффективности лечения детей с патологией тазобедренного сустава.
Хирургический метод широко и активно применяется в комплексном лечении заболеваний тазобедренного сустава у детей и в ряде случаев имеет решающее значение. На сегодняшний день опубликовано огромное количество исследований, посвященных вопросам хирургического лечения дисплазии тазобедренного сустава, БП, ЮЭГБК, но при этом многие вопросы остаются весьма спорными или мало изученными (Кадыров С.С., 2016).
Прежде всего к ним относится вопрос выбора оптимального хирургического пособия в каждом конкретном случае. Такого многообразия способов оперативных вмешательств, предложенных для лечения патологии тазобедренного сустава, нет ни в одном разделе хирургии. Только для производства тройной остеотомии таза предложено более 10 различных модификаций, не считая многочисленных технических приемов при ее выполнении (Соколовский А.М., 1984; Корж А.А. и др., 1986; Макушин В.Д., Тепленький М.П., 2003; Камоско М.М., 2007; Le Coeur, 1965; Hopf, 1966; Steel, 1973; Tonnis 1979; Bernes, 1984; Padovani, 1990; Dungl, 1997). И это относится к вмешательству, которое на сегодняшний день применяется достаточно редко.
Наряду с этим до настоящего времени продолжаются дискуссии о сроках и объеме операции, имеются определенные разногласия при определении показаний к хирургическому методу, так как используются различные классификации заболеваний, применяются далеко не однородные количественные и качественные параметры оценки состояния тазобедренного сустава. Достаточно скромно освещены вопросы ятрогенных последствий в оперированном суставе, что имеет непосредственное отношение к способу и величине проводимой коррекции того или иного компонента сустава (Мирзоева И.И., Тихоненков Е.С., 1975; Кулиев А.М., 1989; Танькут В.А., Кулиш Н.И., 1991; Камоско М.М., 2007). Постоянные попытки разработки и внедрения новых методик отвлекают от скрупулезного анализа уже имеющегося опыта, что неизбежно приводит к повторению ошибок наших предшественников.
Не менее важным представляется вопрос оценки полученных результатов хирургического лечения. Использование отдельных оценочных методик для каждой нозологической формы представлено практически в каждой монографии и многих диссертациях, т.е. своеобразное «приспособление» к конкретной патологии снижает объективность оценки в целом и приводит к ее искусственному завышению (Майоров А.Н., 2009).
Таким образом, сложившаяся ситуация указывает на отсутствие единой концепции применения хирургического метода в лечении заболеваний тазобедренного сустава, а это означает, что мы пытаемся лечить болезнь, а не больного. Только определение единых принципов, как для хирургического лечения, так и для оценки его результатов позволит радикально изменить сложившуюся ситуацию в лучшую сторону. Ведь для нормального функционирования пораженного тазобедренного сустава должны быть обеспечены равные условия в соответствии с индивидуальной анатомо-физиологической нормой, независимо от нозологической формы заболевания (Майоров А.Н., 2009).