Мое знакомство с С.С. Юдиным
В 1948 г. Сергей Сергеевич Юдин находился в зените своей славы ― профессор хирургии, действительный член Академии медицинских наук СССР, дважды лауреат Сталинской премии, почетный доктор Сорбонны, Королевского общества хирургов Англии, а также американского, парижского, каталонского и пражского обществ. За время Великой Отечественной войны награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды. За прошедший период советской власти в истории отечественной медицины еще не было врача, обладающего столь внушительным списком почетных званий. Институт хирургии имени Н.И. Склифосовского, в котором Сергей Сергеевич Юдин был главным хирургом, превратился в своеобразную Мекку, в которую, чтобы посмотреть на выполняемые им операции, приезжали хирурги со всех концов нашей необъятной страны. И вдруг ― арест, застенки Лубянки и Лефортовской тюрьмы, а потом и ссылка в Сибирь. Как? Почему? За что?
Мое первое знакомство c Сергеем Сергеевичем Юдиным произошло на III курсе Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова. Преследуемый желанием познать премудрости хирургии, по совету одного из своих любимых учителей, я взял в руки книгу с необычным названием «Этюды желудочной хирургии». Это была первая книга по хирургии, за исключением, пожалуй, «Неотложной диагностики живота» Генри Мондора, впечатление от которой я пронес через всю свою, хотя и не столь долгую, жизнь.
Затем были другие книги Сергея Сергеевича Юдина («Психология творчества», «Заметки по военно-полевой хирургии», «Переливание посмертной крови»), увлекавшие меня в ночное чтение не столько своей сугубо практической и научной ценностью, которую не суждено было в то время понять студенту третьего курса, сколько художественным слогом, стилем написания и внутренним миром самого автора, который, безусловно, оставался для меня тайной. Я ничего подобного еще не читал по хирургии, но именно под воздействием прочитанных книг пришло ко мне ощущение, что хирургия ― это не просто отрасль медицины, а вечная энциклопедия жизни: «Кто же, как ни хирург, видит рождение, жизнь и смерть, здоровье и болезнь, боль, страдания и радости, все величие и всю ничтожность человеческой души, и все это ― в новых формах и проявлениях». С неистребимым желанием и переполняющим меня нетерпением я захотел узнать об авторе этих строк как можно больше, собирая редкие и почти единичные воспоминания о его жизни из газетных статей и журнальных публикаций.
И, тем не менее, к началу 1990 г. в моем распоряжении уже имелась солидная папка воспоминаний его учеников и очевидцев творческого пути. Собрал я и полную коллекцию изданных при жизни и уже после смерти С.С. Юдина монографий.
В 1991 г. исполнилось 100 лет со дня рождения Сергея Сергеевича Юдина. Состоялось несколько юбилейных конференций, посвященных памяти великого хирурга. Вышла небольшая книга «Этюды биографии», с авторами которой ― Вячеславом Васильевичем Сигаевым и Юлием Александровичем Шилинисом ― я имел честь познакомиться гораздо позже. Под редакцией академика Бориса Васильевича Петровского в этом же году была издана книга «С.С. Юдин. Избранное», в которой были опубликованы некоторые научные работы Юдина. Учитывая, что со всеми этими работами я был уже знаком, наибольший интерес представляла заключительная часть, в которой Борис Васильевич, описывая свой жизненный путь, вспоминает годы войны, послевоенное время и встречи с Сергеем Сергеевичем. Однако причинам ареста Юдина автор уделяет всего несколько строк: «Закончилась война. И вот в эти мирные годы, страшно подумать, по ложным обвинениям ― оговору единичных бесчестных коллег ― Сергей Сергеевич был незаконно осужден и выслан в Новосибирскую область».
Тем временем, после окончания Ленинградской Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова в 1991 г., я отбывал к месту моей службы ― в гарнизонный госпиталь города Новосибирска, увозя с собой и папку собранного мною материала о Сергее Сергеевиче Юдине. Я далек от мистики и пророчеств, но именно там, в провинциальном Бердске, академик Юдин отбывал свою ссылку.
Уладив немногочисленные бытовые и служебные хлопоты, которые для молодого, неженатого лейтенанта медицинской службы и хлопотами назвать трудно, уже через несколько месяцев я находился в кабинете у начальника управления Комитета государственной безопасности (КГБ) по Новосибирской области с заявлением о возможности предоставить мне для ознакомления дело ссыльного спецпоселенца Юдина Сергея Сергеевича. Не знаю, или моя военно-морская форма так подействовала, или обеспокоенность его более насущными ведомственными проблемами, только уже через пару часов я находился в другом кабинете ― заместителя начальника Министерства внутренних дел (МВД). Все дело в том, что к курированию ссыльных КГБ имел исключительно косвенное отношение, тогда как непосредственными вопросами их нахождения в ссылке занималось МВД. Так или иначе, спустя неделю в специально отведенной для меня комнате я сидел за столом в углу и держал в руках столь драгоценный материал, который уместился в одну небольшой толщины папку. Однако материал это был бесценный ― хронология событий и вся личная переписка Сергея Сергеевича Юдина.
Среди обозначенных контактов ссыльного академика на сибирской земле первой в моем списке значилась Валентина Николаевна Понурова, в квартире которой, как это следовало из дела, проживал Сергей Сергеевич во время своих визитов из Бердска в Новосибирск. Созвонившись с ней по телефону, уже в ближайшие выходные дни я гордо вышагивал по центральному проспекту Новосибирска (понятно, носящему имя Ленина), выспрашивая после очередного перекрестка у встречающихся мне людей, где находится улица Коммунистическая, 29.