В конце XV — начале XVI в. завершился процесс создания российского централизованного государства, объединившего Северо-Восточную и Северо-Западную Русь. В XVI в. сформировалась великорусская народность. Центром новой культуры стала Москва. Наше государство формировалось как многонациональное. При объединении ведущую роль сыграл не экономический фактор, а военная мощь московских князей. Государство играло более значимую роль в российской экономике по сравнению с экономикой стран Запада. В России складывалась особая духовная атмосфера. Огромную роль в формировании общественного сознания русского народа, его социокультуры играло православие.
В России по-прежнему была развита монастырская и народная медицина. Народная медицина передавалась из поколения в поколение в многочисленных травниках и лечебниках. В XVI в. наметилась дифференциация медицинских профессий. Их насчитывали более десятка: лекари, дохтуры, зелейники, травники, рудометы (кровопускатели), зубоволоки, костоправы, камнесечцы, повивальные бабки и др. Роды чаще всего принимали «повитухи», повивать означало принимать младенца. Домострой не позволял врачам-мужчинам заниматься акушерством. В Москве и других городах было немало лавок врачей-ремесленников, владельцами которых были русские.
В 1534 г. был переведён с немецкого на русский язык трактат «Прохладный вертоград», содержащий много медицинских сведений: правила личной гигиены, ухода за больными. Особое внимание было уделено недопущению сквозняков и вреда от угарного газа. Здесь были многочисленные сведения о лекарственных растениях, их свойствах и местах распространения. Есть специальные указания о лечении избитых людей «от кнутья», а именно «от московского кнутья», а не сельского. Давалось немало народных советов по лечению разных недугов.
Особенностью данного периода было усиление роли монарха (князя) и уменьшение влияния церкви. Положение врачей не было законодательно регламентировано, поэтому теперь врач полностью зависел от отношения к нему власть имущих. При этом собственной школы врачей в русском государстве не было, профессиональный медицинский круг формировался за счёт иностранцев. Отсюда ещё одна характерная черта данного периода — несмотря на заинтересованность в приглашённых иностранных мастерах, к ним было сильное недоверие и восприятие их как врагов государства и православия. Поэтому к врачам выдвигали строгие требования, чтобы больные непременно выздоравливали, и за это давали большое вознаграждение. Однако в случае же неисполнения (смерти больного), а также любого неповиновения или даже подозрений могли наказать и даже лишить жизни.
Показательной является судьба врача Антона Немчина, приехавшего в Россию в 1485 г. Он стал личным врачом Ивана III и пользовался его расположением. Когда заболел находившийся в Москве татарский царевич Дан-Яров, князь Каракач, немецкому доктору Антону велено было лечить его. Лечение оказалось неудачным, царевич умер. Антон был «выдан» сыну умершего и удавлен им, а по другим сведениям, отведён на Москву-реку и зарезан под Москворецким мостом «аки овца».
Трагически сложилось пребывание в Московском государстве и для врача Леона Жидовина, приехавшего на Русь в 1490 г. из Венеции. Когда заболел «ломотою в ногах» сын Ивана III — Иван Иванович Молодой, Леону поручили лечить наследника престола. «И нача его лекарь лечити зелие пити даде ему, нача жизнь стекла по телу, вливая воду горячую, и от того ему тягчае бысть и умре». Расправа великого князя с врачом была короткой: Леона посадили в темницу, а на сороковой день после смерти княжича отвели на Болвановку и при большом стечении народа отрубили голову.
Подобная участь постигла и двух выходцев из восточно-белорусского города Лукомля — Ивана и Матвея Лукомских, которые были обвинены в попытке отравить Ивана III и казнены в 1493 г. Народная же знахарка, лечившая великую княгиню Софью, была утоплена в Москве-реке.
После таких неудачных попыток привлечения иностранных врачей упоминания о них в летописях на некоторое время прерываются. Вероятно, не находилось желавших рисковать своей жизнью. Существуют данные, что после казни Леона было поручено послам «Королю Римскому Максимилиану, Юрию Трахиниоту-греку и Василию Кулешину» просить, чтобы «король послал лекаря доброго, который бы ведом был на внутренние болезни, на раны». Просьба послов осталась без ответа.
При Василии III продолжается практика приглашения врачей из Европы. Среди них следует отметить Теофила (Феофила) — подданного прусского маркграфа, взятого в плен в ходе войны с Литвой. Власти Пруссии неоднократно требовали вернуть врача на родину. Василий III отвечал на требования уклончивым отказом: «У Теофила многие дети боярские на руках — лечит их, к тому же он и женился на Москве». Не захотел возвращать великий князь Василий Иоаннович и другого врача — грека Марко, на этот раз уже турецкому султану. Особым же доверием великого князя Василия пользовался третий врач этого периода — Николай Луев (Николо).
&hide_Cookie=yes)
Страница из книги «Книга глаголемая Вертоград Прохладный, избранная от многих мудрецов о различных врачевских вещах ко здравию человекам пристоящих». Список XVII в.
К данному периоду предрассудки и невежество начинают постепенно ослабевать, поэтому участь и деятельность этих врачей была счастливее, чем у их предшественников. Есть сведения, что Теофил и Николо находились у постели умирающего Василия III. Летопись повествует это так: «Явися мала болячка на левой стране на стегнь на сгибе с булавочную головку». Болезнь протекала стремительно. Спустя несколько дней Василий Иванович не мог вставать. Последняя речь великого князя была обращена к врачу Николаю (Николо): «Скажи правду, сможешь ли ты меня вылечить?» Ответ был прямым и честным: «Я не в силах воскрешать мертвых». Умирающий обратился к окружающим со словами: «Все кончено: Николай изрёк мне смертный приговор». Поражает глубокая вера умирающего князя в силу врачебного искусства.
Необходимость и польза врачей были признаны всеми сословиями. К ним стали относиться с большим уважением. В то же время у бояр были свои лекари-самоучки из крепостных.